Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]
— Скажите, вы здешний ночной сторож?
Он бросил на меня злобный взгляд.
— Ну и что из этого?
— Вы знаете Жан-Пьера Массэ?
— Архитектора?
— Да.
— Знаю.
— Он здесь обычно ставит свою машину?
— Когда возвращается…
Ну и что мне давали полученные сведения? Я выяснил у сторожа все, что тот мог мне сказать: он знает Массэ, и Массэ ставил свою машину в этот гараж. Ну и что? Что нового в этой информации? Я строил иллюзии, а на деле… но может быть, мой инстинкт, направляя меня сюда, не ошибался?
— Он до сих пор не вернулся? — спросил я.
— Нет. Он живет на бульваре Ричарда Уоллеса, а там можно без опаски оставлять тачку на ночь.
— А прошлой ночью он ставил ее в гараж?
— Возможно.
Информация была нулевой. Но мое подсознание, пусть даже с легким опозданием, продолжало работать, мне подумалось, что, может быть, когда Массэ днем забирал отсюда свою машину, вместе с ним был мистер X… Но ночной сторож не мог, конечно, подтвердить или опровергнуть это.
Мои расспросы, похоже, заинтриговали сторожа, и он смотрел на меня, как глядел бы таможенник на туриста, разъезжающего на машине из чистого золота.
— Интересно, — проговорил он. — А почему вас так интересует все это?
— У меня есть причина.
— Вы американец?
Говорят, что французы — картезианцы, то есть должны верить тому, что видят, но с тех пор как я живу во Франции, по меньшей мере человек двадцать спрашивали меня, не американец ли я, хотя на мне всегда американская военная форма.
— Самый настоящий американец! — в сердцах ответил я. — Мой отец был американцем, мой дед был американцем, а также мой прадед. Поверьте, у американцев редко бывают прадеды американцами.
Мой эмоциональный ответ обескуражил его, но не так-то просто было сломить этого человечка. У него имелись собственные мысли, и — что более важно — в них прослеживалась определенная логика.
— Вы служите в полиции?
— Нет.
— Вы приятель Массэ?
— Приятель на жизнь и на смерть, как говорите вы, французы!
Он внезапно улыбнулся, показав при этом редкие зубы. Затем, посерьезнев, спросил:
— С ним что-то случилось?
— Почему вы так думаете?
— Потому что, совсем недавно, его «мерседес» поставила в гараж одна дама, а не он сам, и она была в ужасном состоянии.
Я схватил сторожа за лямку его сумки.
— Расскажите-ка мне подробнее, старина! Кто-то приехал на машине Массэ?
— Да, одна девушка, но не его жена, ту-то я видел раньше.
— Когда это было?
— Минут двадцать тому назад…
— На ней было леопардовое манто?
— Да. Вы ее знаете?
— Она ушла отсюда пешком?
— Пешком, как и все люди, поставившие свою тачку в гараж.
Дама, поставившая машину Жан-Пьера Массэ в гараж, была Элен.
— В какую сторону она направилась?
— К площади Майо, кажется. Но не уверен.
Если бы я не потерял столько времени, разыскивая комиссариат, я мог бы застигнуть ее здесь! Двадцать минут! Я пришел в ярость. Какое идиотство!
Я уже хотел тронуться в сторону площади Майо, но передумал.
— Я хотел бы взглянуть на машину Массэ.
— С какой это еще радости? — заартачился сторож.
— Только одним глазком!
И я сунул тысячу франков в его сумку.
— Поверьте мне, старина, это не простое любопытство, у меня есть на то причины.
Он кивнул.
— Она стоит на первом этаже, четвертый ряд, в глубине, предпоследняя машина.
Бросить свою бензозаправку сторож не мог, но занял пост у входа в гараж, откуда и следил за мной.
Мои шаги гулко раздавались под сводами гаража, точно так же, как два часа тому назад в больничном морге. «Мерседес» стоял там, где и сказал сторож. Какую тайну мог он скрывать, прав ли я был, собираясь осмотреть машину? И если да, то что обнаружу? Я был совершенно уверен, что, если мне удастся узнать, почему Элен отправилась за автомобилем на место происшествия, почему затем поставила ее в гараж, все прояснится. Должна ли она была что-то взять в машине? Или, наоборот, положила туда что-то?
Среди сотен других машин в этом гараже черный «мерседес» был для меня особенным: он таил в себе загадку. Открыв задние двери, я тщательно обследовал эту часть машины. Не менее тщательно я осмотрел и все впереди. Все поиски оказались тщетными, в том числе и под сиденьями и в бардачке, хотя я и подсвечивал себе фонариком. Оставалось осмотреть багажник. Вытащив ключи из замка зажигания, я открыл крышку багажника. Внутренне я был готов чуть ли не к тому, чтобы обнаружить там труп. Если бы так случилось, я бы не моргнул и глазом — настолько возможным казалось мне в этом деле все что угодно. Да только багажник был пуст. Кроме запасного колеса и сумки с инструментами, там ничего не было. Ничего!
Раздосадованный своей неудачей, я вставил ключи обратно в замок. И в этот момент я увидел.
Я обнаружил коробочку, набитую пробковой стружкой, благодаря тому, что упала моя фуражка; на этот раз, помня о той незначительной неприятности, я держал голову прямо — и все увидел. По ветровому стеклу, прямо за рулем, бежали три буквы и четыре цифры — номер телефона: ЭТУ 13–61.
Надпись была сделана губной помадой. С какой целью? Для чьих глаз она предназначалась? Переписав номер телефона на клочок бумаги, я задумался. По всей вероятности, писала Элен. Хотела ли она запомнить этот номер, или это было послание, адресованное мистеру X? Если верным было второе предположение, то, значит, мистер X должен прийти в гараж. Может быть, он должен поставить сюда свою собственную машину.
Сторож, когда я вернулся к входу, буквально пожирал глазами мои руки и карманы. Если он не обыскал меня, то лишь потому, что опасался получить прямым в челюсть.
— Успокойтесь, — буркнул я. — Я ничего не взял. Скажите-ка, телефонная станция ЭТУ, это — площадь Этуаль?
— Конечно.
— А можно узнать адрес только по номеру телефона?
— Посмотрите в специальном телефонном справочнике. Дать вам его?
— Обязательно!
— О’кей.
Последние слова он произнес с явным желанием подкупить меня своим знанием английского языка, надеясь выудить из моего кармана еще одну купюру.
В его будке было тепло, стены выкрашены в белый цвет, рекламные календари расхваливали разные сорта масел, шин и аккумуляторов.
— Давайте поищу. Какой номер?
Я сунул ему под нос клочок бумаги. Напустив на себя важный вид, сторож почесал свои щетинистые щеки.
— Интересно! Что-то этот номер мне напоминает…
Поскольку этого «что-то» было для меня недостаточно, он решил все-таки заглянуть в справочник в желтой обложке. Прежде чем перелистнуть страницу, этот человечек кончиком розоватого языка слюнявил пальцы. Когда он, наконец, нашел то, что требовалось, в книге было больше микробов, чем адресов.
— То, что я и думал: это — отель!
— Какой отель?
— На авеню Терн. Взгляните сами.
Он протянул мне справочник, отчеркнув ногтем с траурной каемкой: отель «Ланцелот», 88, авеню Терн.
10
Это был типичный парижский отель средней руки. Наверное, большинство его постояльцев, снимавших комнаты помесячно, были служащие, приезжавшие в Париж, или более или менее состоятельные холостяки. Отель выглядел чистым, его внешний вид внушал доверие, а стоило зайти внутрь, как это доверие укреплялось еще больше. Все здесь было новым и светлым: свежевыкрашенные стены, мебель и занавески. За стойкой, отделанной под красное дерево, стоял лысый мужчина в хорошем костюме и аккуратно завязанном галстуке. Когда я вошел, он колдовал над коммутатором.
— Клиника Жаннен? Не вешайте трубку!
При слове «клиника» все во мне встрепенулось. Портье сунул красную фишку в углубление телефонного диска и повернулся ко мне. Он-то, несомненно, разбирался в американской военной форме, потому что проговорил с любезной улыбкой:
— Что угодно господину полковнику?
По желтоватым белкам его глаз и землистому цвету лица было ясно видно, что печень портье не справляется с нагрузками.
— Прошу прощения… Не остановилась ли у вас одна молодая женщина, брюнетка со светлыми глазами, зовут ее Элен, и она носит леопардовое манто?
Он нахмурил свои густые брови так, что они образовали над глазами прямую линию.
— Да, остановилась.
— Она сняла номер сегодня в конце дня, не так ли?
— Именно так.
— И это она звонит сейчас во все больницы и клиники западного предместья?
— Все правильно. Что-то приключилось с кем-то из ее родственников?
— Да. Я хотел бы увидеть ее.
— Сейчас, я доложу о вас.
— Не стоит. В каком номере она остановилась?
Видно было, что его одолевают сомнения. Но я взглянул на щит коммутатора. Телефон был подключен к гнезду с номером 18.
